###Эрик КАНТОНА: «Если я хочу пнуть человека, я его пинаю» ###

Жизнь, построенная на воспоминаниях, — это не жизнь.

В жизни много серьезных вещей, но я не думаю, что футбол одна из них.

Я не вижу разницы между пасом Пеле на Карлоса Альберто и поэзией молодого Рембо.

Техника — это не самое важное. Самое важное — знать, когда ее нужно перестать использовать.

Я уже играл за сборную Франции, но в Англии это никого не волновало, и меня отправили на просмотр в «Шеффилд Уэнсдей». Представляете? Такое было время.

Из всех, с кем я играл в «Манчестер Юнайтед», остался только Гиггз (полузащитник Райан Гиггз играет в клубе с 1990 года. — Esquire). У него осталась та же страсть, а это главное. Для него каждая игра — как первая. И для Фергюсона то же самое.

Не доверяю людям, которые слишком много думают.

Я не мог играть в обороне, потому что тогда мне пришлось бы разрушать то, что создают другие.

Все люди равны, так что если я хочу пнуть человека, я его пинаю.

После того как я врезал тому хулигану, на пресс-конференции я сказал: «Чайки летят за траулером, потому что думают, будто сардины выбросят в море» (в январе 1995-го Кантона, уходя с поля, прыгнул двумя ногами на болельщика «Кристал Пэлас», за что получил длительную дисквалификацию. — Esquire). Все пытались найти смысл в моих словах про чаек, но его там нет. Я не философ. Это просто набор слов. Смысл был в том, что я вышел к журналистам и сказал что-то, что ничего не значит.

Жалею ли я, что ударил того человека? Жалею, что не ударил его сильнее.

Иногда эмоции захлестывают, и думаю, их очень важно выражать. Это не означает, что обязательно нужно кого-то бить.

Зачем отвечать на вопросы? Сократ пытался научить людей задавать вопросы самим себе и не особо интересовался ответами. Он просто запускал мыслительный процесс.

Я много читал Сократа — на третьей странице The Sun.

Новый опыт мне необходим, мне нравится чувствовать себя неофитом. То, что я стал актером, не так уж и важно — важно, что я почувствовал риск.

Иногда несовершенство — это здорово. Совершенные люди выглядят не очень красиво.

В футболе у тебя есть соперник, в кино этот соперник — ты сам.

Я оптимист. Если мне скажут: давай попробуем это сделать — я соглашусь, даже если понятия не имею, о чем идет речь.

Никогда не любил телефоны, по телефону очень легко врать.

Игра повсюду. Вот например, я скажу, что у вас красивый галстук. Значит ли это, что я солгал, желая сделать вам комплимент? Нет, я пошутил, а галстук и правда красивый. Или нет? Вот видите, вы уже ни в чем не уверены.

Уверен, в ближайшие 20 лет США станут чемпионами мира по футболу.

Я не прислушиваюсь к советам, я прислушиваюсь к своему опыту.

Там, где деньги, всегда обман.

Я очень горжусь, что фанаты до сих пор распевают мое имя, и очень боюсь, что они перестанут это делать.

Игрокам очень важно не воспринимать всерьез то, что о них говорят. Если они поверят, что они короли и боги, то сойдут с ума.

Я люблю политику, но в благородном, гражданском смысле. Дело не в том, чтобы иметь власть, а в том, чтобы жить для людей. Кажется, за долгие годы мы все об этом позабыли. Мне интересна жизнь, а власть — совсем не интересна.

Время от времени нужно позволять себе терять самообладание.

Я могу пересчитать своих друзей по пальцам руки Джанго Рейнхардта.

www.esquire.ru